И.М. ДЬЯКОНОВ Эламский язык
И. М. Дьяконов
ЭЛАМСКИЙ ЯЗЫК
(Языки Азии и Африки. Т. III. - М., 1979. - С. 37-49)
§ 1. ОБЩИЕ СВЕДЕНИЯ О НАЗВАНИИ И РАССЕЛЕНИИ ЭЛАМИТОВ
1. Эламом в древности называлась низменная, а в средней и верхней части -горная долина рек Каруна и Керхе, вливавшихся в высохшую теперь лагуну Персидскогозалива восточнее р. Тигр, а также окрестные горные районы - по крайней меренынешние иранские области Хузистан и Фарс, может быть и более отдаленные (наВосток).В самих эламских текстах страна называется Hatamti, встречается и Hal-tamti- форма, возможно, более архаичная (ср. элам. hal 'страна').В III тысячелетии до н. э. из шумеро-аккадских источников известен целый рядэламских городов-государств: Шушен (Сузы), Аншан (Анчан), Симашки, Б/Парахсе(позже Мархаши), Адамдун (по-видимому, шумерская форма термина Hatamti)и многие другие.Во II тысячелетии до н. э. важнейшими составными частями Элама были Шушен(Шушун) и Анчан; эламские цари неизменно указывают эти два города в своей титулатуре.Шушен - это Сузы греческих авторов, хорошо исследованное городище между Каруноми Керхе, поселение, восходящее к IV тысячелетию до н. э.; Анчан - это городищеТепе-Мальян недалеко от совр. Шираза в Фарсе.2. Древнейшие эламские тексты бюро переводов .(с начала III тысячелетия до н.э. написанныеособой местной иероглификой, с XXIII в. до н.э. - также клинописью) происходятиз Суз. Однако есть основание думать, что эламский язык в древности был распространенгораздо шире. Эламская надпись III тысячелетия до н. э. найдена в районе современногопорта Бушир в Фарсе на юге Ирана (древний Лиян), а хозяйственные документы сэламским иероглифическим письмом найдены помимо Суз также и на городищах Тепе-Сиялк,в самом Центре Ирана, в Тепе-Яхья, недалеко от границы с Пакистаном, и, по предварительнымданным, также в других пунктах Иранского нагорья.3. К северу от Элама, в горах Загроса в III-II тысячелетиях до н. э. жиликасситы (акк. kashshi, греч. Kossaioi), луллубеи и кутии (акк.quti). Есть мнение о близком родстве касситского языка с эламским, но,хотя известно около сотни касситских слов, это предположение остается недоказанным.Исходя из чередования предполагавшихся этнических прозвищ - акк. lullu,nullu, lullub/p-um, lullume, хурр. и хетт. lul(l)a-he/i (ср. ур.lulu 'враг', 'чужак'), высказывали предположение, что -b/p и -meявлялись луллубейскими суффиксами множественного числа, сопоставимыми с эламскимисуффиксами множественного числа -р и -mе, и на этом основанииделали вывод, что и луллубейский язык был близок эламскому. Однако, по-видимому,lullu - во всех случаях ареальное слово со значением 'чужак' (в формеlullu-p-, lullu-me- прошедшее через эламское посредство). Таким образом,особого луллубейского этноса не существовало. Эламский суффикс -р предлагаливидеть и в названии племени каспиев (греч. kaspioi), живших в I тысячелетиидо н. э. у юго-западного "угла" Каспийского моря; при этом считали, что этноним*kas/sh-p- тождествен наименованию касситов. Однако никаких других данныхо языке каспиев нет.О языковой принадлежности кутиев судить трудно, хотя нам известны два-тридесятка имен собственных; культура Курдистана и Южного Азербайджана, где, повсей видимости, жили кутии, была в этот период ближе к культуре Восточного Закавказья,чем Иранского нагорья; возможно, что и по языку кутиев следует скорее отнестик северо-восточно-кавказской группе.4. В XIX в. делались попытки - по существу, донаучные - связать эламский языкс "туранскими" (т. е. урало-алтайскими, тюрко-монгольскими), исходя из наличияагглютинации и единичных слов, по звучанию сходных со словами отдельных тюркскихязыков. В XX в. пытались связать эламский язык с хурритским, однако достаточновеских аргументов приведено также не было. Некоторые сопоставления оказалисьпросто ошибочными (элам. rutu 'жена' и хурр. якобы ru-ti, но читатьash-ti). Лишено всякого основания отождествление эламского языка с мидийским,выдвинутое в середине XIX в. Ж. Оппертом и в 20-х гг. XX в. Н. Я. Марром.Сопоставления с кавказскими языками до сих пор шли почти исключительно полинии структурного сходства и также пока не привели к достаточно убедительнымрезультатам.Единственной гипотезой, в пользу которой можно привести достаточно показательныефакты, является гипотеза эламо-дравидского родства [11, 109 и сл.; 68].Общий характер морфологического строя дравидских языков не противоречит увязкеих с эламским. Они обладают номинативной конструкцией (которая начинала слагатьсяи в новоэламском), но некоторые явления могут рассматриваться как пережитокконструкции эргативной (отсутствие страдательного залога, кроме поздних описательныхоборотов, формальное различение глаголов действия и состояния, архаические формыспряжения именного сказуемого в языке курух-ораон, отчасти в гонди). Схождениямежду дравидскими языками и эламским в области морфологии имени и глагола сводятсяк общности некоторых структурных особенностей и совпадению отдельных формантов,в частности, древнейших падежно-послеложных морфем - дативной *(-)ikkuи т. п., общекосвенной *-n(а); возможно наличие пережитков эламских именныхклассов в отдельных дравидских языках [1]. Нарядус этим имеется много структурных особенностей и формантов, которые не совпадают.Наиболее близкие схождения между дравидскими языками и эламским, кажущиесяедва ли случайными, наблюдаются в области местоимений. Они доходят до полногосовпадения. Например, личные местоимения:
| Элам. | Дравид. | ||||
| Брахуи | Тамил. | ||||
| Ед. ч. | 1-е л. | (h)u, косв. u-n | i | e-n (косв.) | |
| 2-е л. | nu, ni | ni | ni | ||
| Мн. ч. | 1-е л. | инкл.. | ela, elu | nan | nam |
| экскл. | nika, niku | am | |||
| 2-е л. | num | num | nin-gal (<*nim) | ||
Весьма близки также основы указательных и некоторых других местоимений. Установленытакже, пока еще немногочисленные, схождения между эламским и протодравидскимв области лексики.В этой области сравнения крайне затруднены, так как специфический характердошедших до нас эламских текстов не позволяет выявить многие из таких важнейшихслов основного фонда, как числительные, названия частей тела и др.; мало мызнаем и терминов родства (такие "детские" слова, как аmmа 'мать', atta'отец', наличные и в дравидских, в счет, разумеется, не идут).В области глагола трудно ожидать большого сходства, так как образование глагольнойструктуры из доглагольного состояния прослеживается в эламском довольно отчетливо,а следовательно, весьма вероятно, что (если между эламским и дравидскими языкамиимеется родство) отхождение эламского от общего языка-основы произошло раньшевыработки современных глагольных систем дравидских языков; эти глагольные системыи в самих дравидских языках весьма неоднородны. Однако некоторые - немногие- черты дравидского глагола допускают сближение с эламским.В целом, по-видимому, можно считать весьма вероятным, что протодравидскийи эламский восходят к одному общему предку.
§ 2. ЭЛАМСКИЕ ПИСЬМЕННОСТИ. ПЕРИОДИЗАЦИЯ ИСТОРИИ ЭЛАМСКОГО ЯЗЫКА [2]
1. Древнейшие эламские хозяйственные тексты на глиняных плитках (таблетках)написаны особым линейно-иероглифическим, до сих пор не дешифрованным письмом,по типу очень близким к шумерскому письму эпохи Джемдет-Наср.Однако оно современно не столько этим, еще также рисуночным и линейным шумерскимписьменам, сколько текстам шумерского раннединастического периода (2700-2400гг. до н. э.), когда уже применялась клинопись словесно-слогового типа. Поэтомуэламская иероглифика едва ли может быть прямым ответвлением мерской, хотя еесоздатели, несомненно, знали о сущeствовании и принципах шумерской письменностии тем самым, конечно, испытали ее косвенное влияние [1].Развившееся позже эламское словесно-слоговое линейно-иероглифическое письмоприменялось и для царских надписей (наиболее поздняя - двуязычная, клинописнаяи линейная, надпись Кутик(?)-Иншушинака, которую предположительно можно датироватьоколо 2200 г. до н. э.; надпись прочтена В. Хинцем, однако его дешифровка покане является вполне общепризнанной [2]).2. С XXIII в. до н. э. в Эламе начинает применяться клинопись шумерского истароаккадского типов, причем как для шумерского и аккадского, так и для староэламскогоязыка (древнейший памятник - договор Нарам-Суэна, царя Аккада, с правителямигородов-государств Элама на староэламском языке).Вплоть до конца II тысячелетия до н. э. для эламского языка применялась общаядля ряда языков Передней Азии этого периода аккадская клинопись - слоговая сприменением написаний отдельных шумерских слов (гетерограмм) для передачи соответвующихпо значению (эквивалентных) эламских слов. Эламские тексты, фиксированные клинописьюэтой системы, по языку относятся к староэламскому периоду (середина III - конецII тысячелетия до н. э.; преимущественно надписи царей).3. От начала I тысячелетия до н. э. эламских текстов, по-видимому, не дошло;среднеэламские тексты (тоже в основном надписи царей) появляются примернос конца VIII в. до н. э. Язык этих текстов грамматически отличается от староэламского,отчасти приближаясь к более изученному новоэламскому.Ареал эламского языка в этот период (а возможно, уже и раньше) сильно сократился.Не позже чем с 1000 г. до н. э. центральные районы Ирана были заняты племенами,говорившими на индоевропейских языках индоиранской ветви (иранской подветви);можно предполагать, что уже в IX-VII вв. до н. э. восточные части эламской территориибыли заняты персами. Персидские цари - Ахемениды уже в VII-VI вв. до н. э. былицарями "Анчана".Если письмо староэламских.текстов существенно не отличается от письма вавилонскихаккадских текстов соответствующего периода, то в среднеэламский период применяетсяособый, эламский вариант клинописной системы, имеющий некоторые специфическиечерты: формы знаков значительно упрощаются; знаки для закрытых слогов (преимущественнодля слогов типа i + согласный) приобретают значение знаков для однихсогласных; например, [tashshup] 'люди', 'народ' пишется tash-shi-ip,т. е. tash-shu-р, и др.4. Среднеэламские тексты прекращаются около середины VII в. до н.э. в связис завоеванием Элама Ассирией в конце 640-х - начале 630-х гг. до н.э. С концаVII - начала VI в. до н. э. начинается новоэламский период развития языка.Язык этого времени претерпевает сильнейшие изменения в грамматическом строе,теряя многие, ранее наиболее характерные свои черты.С конца VI в. до н, э. в связи с персидским завоеванием эламские тексты буквальнонаводнены древнеперсидекой лексикой, для изучения которой они являются важнымисточником. Основные группы текстов этого периода - документы царского ремесленногохозяйства из Суз (около 550 г. до н. э.) и Персеполя (VI-V вв. до н.э.), а такжеэламские версии трехъязычных надписей персидских царей Ахеменидов, в синтаксическом,а иногда и в лексичеческом отношении в значительной мере представляющие калькуперсидской версии.Письменность новоэламских текстов, если не считать некоторой эволюции внешнихформ знаков, существенно не отличается от поздней среднеэламской.В науке долгое время не было единства мнения по поводу наименования языкановоэламских текстов. Предлагались обозначения "туранский", "скифский", "мидийский"(Ж. Опперт), "язык ахеменидских надписей второго рода", "сузский" (Ф. Вейсбах),"мидский" (Н. Я. Марр). В связи с находкой многочисленных старо- и среднеэламскихтекстов генетическая связь языка "ахеменидских надписей второго рода" с языкомдревнего Элама была установлена со всей бесспорностью, и теперь общепринятымобозначением их языка является термин "новоэламский".Послеахеменидских письменных памятников на эламском языке нет, но вполне возможно,что он продолжал существовать в устном употреблении, быть может, даже до X в.н.э. (?).Высказывалось предположение, что эламский язык оказал некоторое влияние наперсидский язык в качестве субстрата.5. Первые попытки дешифровки и интерпретации эламских текстов связаны с открытиемтрехъязычных надписей персидских царей (на персидском, эламском и аккадском),однако успехи в этой области долго были и отчасти до сих пор остаются недостаточными.Грамматический очерк новоэламского языка Ф. Вейсбаха (1890 г.), не говоря ужео более ранних попытках, а также некоторых более поздних (Норриса, Винклера,Хюзинга, Кенига, Борка), совершенно устарел; для старо- и среднеэламского существуюттолько краткие грамматики И. М. Дьяконова [3, 85 и сл.] и Э. Рейнер [4]; дляновоэламского есть дескриптивная грамматика Г. Г. Пейпера [5], которая не можетсчитаться вполне удовлетворительной, и некоторое число частных исследований,из которых наиболее важные принадлежат Р. Т. Хэллоку [6-9] и Франсуазе Грильо[10; 11]. Существенны также грамматические работы И. Фридриха [12; 13] и Р.Лабата [14; 15].В настоящем очерке мы будем касаться преимущественно фактов старо- и среднеэламскогоязыка.
§ 3. ФОНОЛОГИЯ И ФОНЕТИКА ЭЛАМСКОГО ЯЗЫКА
1. Графика новоэламского периода не различает глухих и звонких согласных;графика более ранних периодов с точки зрения передачи ею фонологической системыслабо изучена, поэтому нам приходится главным образом исходить из того, чтодает новоэламское письмо.2. В последнем графически различаются 11-13 согласных [3]:p, t [4], s, sh, c [5],j (= "й"), k, h (по-видимому, придыхание; в новоэламскомуже не произносилось), m (или w~?), n, r, l, в более раннеевремя, по-видимому, также w - и три гласных: a, i, u (наличиеe, по крайней мере в новоэламском, сомнительно; может быть, речь идето графическом варианте i). Возможно, что этот небольшой набор гласныхопределяется характером графики, восходящей к аккадскому письму, передающемуаккадскую же фонологическую систему с ее четырьмя гласными; некоторые исследователиполагают, что число эламских гласных было больше, однако это весьма недостоверно.Различение долгих и кратких гласных, возможно, отсутствовало; во всяком случае,оно не получает адекватного графического выражения.Нередко встречаются случаи чередования u и i, например: sunki-//sunku-'царь', tiri-//turu- 'объявлять', 'знать'; неударные гласные вообще неустойчивыв средне- и особенно в новоэламском; чередуются написания а, е, i и i,е, u (вероятно, во всех этих случаях следует читать редуцированный гласный);конечный гласный в новоэламском, возможно, полностью или частично переходитв нулевой.Существуют дифтонги (ai, au, eu), которые имеют тенденцию к упрощению:mauri- > marri- 'хватать' и т. п.В отличие от аккадского в эламском возможно сочетание двух согласных в началеи конце слога; для передачи этого явления аккадская клинопись не дает адекватныхсредств, поэтому на письме в таких случаях добавляются графические гласные (втом числе и в начале слова).
§ 4. СЛОВООБРАЗОВАНИЕ
1. Для эламского языка характерна лексическая морфема (корень), содержащаяодин или чаще два согласных и один или два гласных. Основа обычно совпадаетс корнем. Первый гласный основы неизменяем; однако в глагольных формах (по крайнеймере в новоэламском) второй (конечный) гласный некоторых основ подвержен чередованиям,закономерность которых еще неясна [6].2. В эламском языке употребительно словосложение: sima-taha 'давать',а также частичная редупликация корней: peshi- 'строить', pepshi-'быть построенным', kuti- 'охранять', kukta- - то же.3. Уже в среднеэламском засвидетельствовано большое количество заимствованийиз аккадского (palak-me 'работа' < акк. ра-lahu 'работать'; tupi,tuppi-me 'надпись' < акк. tuppu(m) 'таблетка' < шум. dub;manna-t 'дань' < акк. mandattu(m) и многие другие), а также, вероятно,из шумерского, хотя последние установить труднее (может быть, сюда относитсяtahu- 'помогать' imme, in-ni 'они не' и т. д.9. В новоэламском система классных показателей и система переноса классныхпоказателей как средство установления определительной или предикативной синтаксическойсвязи разрушена; имеются отдельные пережиточные случаи.10. Классные показатели могут иметь наращения:1) -i, которое, по Грильо [11], отмечает паузу;2) -a - относительно-определительная частица, постепенно превращающаясяв словообразовательный формант [10]; по Грильо,-а при имени имеет детерминирующее значение, наподобие артикля;3) -а с удвоением предшествующего согласного классного показателя выражаетпритяжание (аналогично русскому суффиксу "-ский"): sunki-kk-a 'царский',naramsueni-rr-a 'Нарамсуэновский' и т. д.11. Синтаксические связи, соответствующие падежным отношениям, реализуютсядвояким образом:1) субъектно-объектные и определительные отношения (т. е. отношения абсолютного,эргативного и родительного падежей) - только синтаксически (субъект в началепредложения, предикат в конце, объект перед сказуемым; определение после определяемого);2) пространственные отношения - с помощью энклитических послелогов или сочетанийнескольких послелогов [11]: -mа 'на','в'; -(h)ati-ma 'в', 'внутри'; -lin/mа 'для'; -(i)l-lina'ради'; -(i)kku (н.-элам. -ikki) 'у', 'к', 'на', 'в направлениик...'; -ja 'из (материала)'; -itaka 'с', 'над'; -appuka 'перед';-rutash 'против'; -ahta 'для'; -su-paka 'о'; -mar, -(i)mar'от', 'после того как...' (н.-элам.); -intikka 'по причине'; -shara,-shara-ma 'на', 'над' (?) и др. Послелоги, по всей вероятности, имеют именноепроисхождение, причем окончание -а может быть связано с относительнымпоказателем.В новоэламском появляется специальный послелог -nа, выражающий родительныйпадеж. Происхождение его разъяснено Грильо: это результат соединения показателясинтаксической связи (в данном случае связи определяемого с определением) -nс относительным показателем -а. "Объектная" форма имени на -(i)n,-(u)n также не что иное, как перенесенный "общий" показатель синтаксическойсвязи -n, чем объясняется кажущаяся спорадичность его употребления.12. Прилагательные не имеют особых формантов, кроме притяжательных прилагательных(классные показатели в форме -kka, -rra, множественное число -рра).
§ 6. ПРЕДИКАТИВНЫЕ СЛОВА
1. Простейшее (стативное) сказуемое состоит из основы (именной или глагольной)плюс классный показатель (играющий роль предикативной связки, ср. выше). Такоесказуемое выражает состояние и соответствует как именному, так и глагольномусказуемому (непереходному глаголу состояния). Оно может быть выражено такжепричастием состояния (см. ниже) [12].Для выражения 2-го лица добавляется особый показатель t(i/a), который,возможно, перенесен в непереходное спряжение по аналогии из спряжения переходногоглагола или, по Э. Рейнер, является аллокутивным показателем класса лиц. Таковапростая повествовательная форма непереходного сказуемого состояния.Сказуемое, выражающее действие (фиентивное) [13],состоит в простейшем виде (в простой повествовательной форме) из глагольнойосновы и показателя субъекта действия. Как фиентивные рассматриваются и глаголыдвижения (во всяком случае, в новоэламском).Для примера возьмем глагол kushi 'строить', 'быть построенным' в фиентивномспряжении:
| Ед. ч. | Мн. ч. | |
| 1-е л. | kushi-hu > kushi-h > kushi | kushi-h-h(u) [14] |
| 2-е л. | kushi-(a)t(i) > kushi-(a)t | kushi-h-t(э) [14] |
| 3-е л. | kushi-shi > kushi-sh | kushi-h-sh(i) [14] |
2. Характер глагольного действия может уточняться различными показателями,образующими агглютинативную суффиксальную цепочку [15].
| R | 1 | 2 (а и б) | 3 | 4 | 5 |
| Основа | Прямой "объект" (субъект состояния) | Вид? (или пространственная направленностьдействий) | Герундивный или причастный показатель | Предикативный показатель (лицасубъекта действия или состояния) | Наклонение |
1) Первая позиция бывает занята только в том случае, если на второй позициистоит показатель -mа-; в противном случае прямой объект выражен в предложении(соответствующим существительным перед глагольной формой и обычно еще и дополнительно-проклитическимместоимением), но в самой глагольной форме не отражен.Объект (субъект состояния, наступающего в результате действия) может бытьвыражен на первой позиции: (1) местоимением: pepshi(i)r-ma-h 'основывалего я', mishi-(i)r-ma-k 'разрушен он', tahh-u(n)-ma-n '(так как)делает меня он' (в новоэламском примеров нет: здесь местоименный объект всегдавыносится вперед, перед глагольной формой); (2) именем (в том числе и с определением):sunki-me hutta-GUL-Makishtarra-na-ma-(n-)ra '(так как) царскую властьисполнял род М.'; (3) прямой речью (с глаголами говорения): tiri-mite-sh-tashshu-p-appa-pet-ip-u-me-na-inni-tiri-ma-n-pi-hupi-pi-pi-halpi-sh-ma-n-ka 'так как я говорю (tiri-...-man-ka): "Разбейте (mite-sh)воинов (tashshu-p), которые (арр) враждебны (pet-ip), моими(u-me-na) не-они (*in-me) поскольку-называются (tiri-ma-n-pi),этих (hupi-pi) убейте! (hal pi-sh), т.е. 'ибо я приказал: "Разбейтевоинов, которые враждебны, так как не называются моими, убейте их!".2) На второй позиции может стоять показатель -mа- (позиция 2а) или-nu- (позиция 2б); видимо, -mа- выражает несовершенный вид; возможеноттенок будущего времени. Оба показателя вместе встречаются редко. Ф. Грильосчитает -mа- пережитком особого вспомогательного глагола, что нам кажетсясомнительным. Значение показателя -nu- неясно.3) На третьей позиции может стоять показатель причастия состояния -kили герундивный показатель -n, выражающий цель, причинность, результативностьили условность, например: shapa-rak-umme huttэ-ma-n-ra 'чтобы сражениеделать' suta-ma-n поскольку я молю', tur-na-m-pэ < *tur(u)-ma-n-pэ'чтобы не знали', kut-ma-m/n-рэ 'если бы унесли', tаmmа-n-rэ 'еслиподумает'; в герундиве же обычно употребляется глагол nа- 'говорить'.Герундив, в том числе и от переходного (фиентивного) глагола, спрягается встаро- и среднеэламском (с некоторыми особенностями) как стативное сказуемое[16]. Так же может спрягаться и причастие состоянияв роли предиката (но уже только в непереходном, стативном значении):
| Ед. ч. | Мн. ч. | |||
| Прич. | Герундив | Прич. | Герундив | |
| 1-е л. | hutta-k | hutta-n-k(a) | hutta-k-pэ | ? |
| 2-е л. | hutta-k-t(э) | hutta-n-t(a) | ? | ? |
| 3-е л. (класс лиц) | hutta-k-r(э) | hutta-n-r(a) | hutta-k-pэ | hutta-n-pэ |
| 3-е л. (класс вещей) | hutta-k | hutta-n | ||
4) На четвертой позиции стоит классный или личный показатель субъекта (-k,-t, -r, -р и т. п.).5) На пятой позиции может стоять показатель наклонения:-ne - пожелательное наклонение (ст.-элам. -lе};-nа - значение неясно, возможно, близкое к пожелательному;-a, -ta - сослагательное наклонение (показатели сказуемого придаточногопредложения);-ut, н.-элам. -эt - значение неясно, вероятно, подтвердительное.3. Императив совпадает со 2-м лицом повествовательной формы (в новоэламском- с 3-м лицом).4. Эламский язык знает следующие типы глагольных имен:а) причастие состояния, образуемое из основы и классного показателя(в единственном числе - всегда показателя имен класса лиц): hani-k 'любимый'(но hani-k-ik 'любимый-я'), kushi-k 'построенный' (kushi-r- тo же?). Множественное число - hani-p, kushi-p. Тем самым оно совпадаетсо стативным предикатом. Классный показатель причастия, как правило, не переноситсяна согласуемые с ним слова: rutu hani-k u-r-i 'жена любимая моя';б) причастие действия (или имя действующего лица), образуемое из основыи геминированного классного показателя с относительным показателем -a: kushi-kk-a'строящий', 'построивший', hani-kk-a 'любящий'. Множественное число -kushi-pp-a;в) герундий, или имя цели, образуемый из основы с герундивнымпоказателем -n: kushi-n 'долженствующий или могущий быть построенным'.Герундий часто заменяет спрягаемую форму глагола. Множественное число - kushi-n-pэ;г) имя абстрактное может быть образовано от именной, а позже - и отглагольной основы при помощи классного показателя -me, -umme.Глагольные имена могут, как и финитная форма глагола, иметь суффиксальныепоказатели не только на четвертой позиции (классный показатель), но также навторой и третьей (видовой и герундивный), а также относительно-сослагательныйпоказатель -а на пятой позиции.Герундий с видовым показателем -mа- и относительным показателем -аиграет роль инфинитива, или имени действия: kushi-ma-n-a 'строить', 'постройка',tiri-ma-n-a 'говорить', 'говорение'.5. Глагольная основа нейтральна в отношении переходности или непереходности,действия или состояния; поэтому фиентивное спряжение является каузативом поотношению к стативному (kushi-k 'построен', kushi-h 'построил',pari-k 'дошел', pari-sh 'довел', 'достиг').
§ 7. МЕСТОИМЕНИЕ
1. Эламский язык знает следующие личные местоимения:
| Ед. ч. | Мн. ч. | |
| 1-е л. | hu > u | ela/u (инклюзивное 'мы с тобой')nuku, nika/u (эксклюзивное 'мы с ним') |
| 2-е л. | nu > ni | num |
| 3-е л. | he > e, i | ap. api |
(для 3-го лица также и другие указательные местоимения).2. В староэламском роль местоимений 3-го лица класса лиц играют также местоименныепроклитики (Э. Рейнер):
| Ед. ч. | Мн. ч. | |
| 1-е л. | (u-?) | - |
| 2-е л. | n- | - |
| 3-е л. | r- | p- |
Проклитические местоимения обычно употребляются резумптивно, т. е. в случаях,когда подлежащее или объект, выражаемый этим местоимением, уже до этого выраженименем или самостоятельным местоимением.При присоединении послелогов проклитическое местоимение может быть повтореносуффиксально: r(i)-ukku-r-ir 'к нему' (также ukku-r-ir; ср. lina-numun'ради вас').Так же может выражаться и субъект при причастии или герундии: (i)n-kali-k-t(i)(2-е лицо причастия состояния), (u)r-tumpa-n-r(a) (3-е лицо герундия),(i)p-taha-m/n-pe (3-е лицо множественного числа герундия).При переходном глаголе местоименная проклитика выражает объект: ir(-)hutta-h'сделал его'.3. Личные местоимения могут выражать субъект, объект (прямой и косвенный)и определение. В связи с этим в староэламском специальных объектных и притяжательныхместоимений не существовало, и роль местоимения выявляется только синтаксически.4. Роль указательных местоимений (частично и личных местоимений 3-го лица)играют формы, образованные от местоименных основ (h)e/i-, *(h)a- [17]или hu-pi и а-.5. Указательно-относительное местоимение для класса лиц - ak(k)a [вст.-элам. неизменяемое, но в н.-элам. мн. ч. ak(k)a-p]. Роль относительногоместоимения для класса вещей играет арра. Оба очень употребительны вновоэламском (под влиянием древнеперсидского), где превращаются в род nota genitivi.
§ 8. СЛУЖЕБНЫЕ СЛОВА
1. Часть наречий не имеет специфического оформления, а совпадает с именем(прилагательным), нередко имеющим застывший классный показатель: amak'сколько?', sap 'когда?' (и 'после того как'). Нередко наречия образуютсяот имен, местоимений и послелогов при помощи сослагательного суффикса (или именногосуффикса класса вещей) -ta: shashsha-ta 'издревле' (shashsha'прежний'); hupe-ta 'это' (в адвербиальном значении; ср. huре'тот'); appuka-ta 'раньше' (ср. appuka - послелог 'до').2. Отрицание выражается частицей m- (см. выше), запрещение - частицейai-ni > a-ni, a-nu. Запретительная конструкция требует герундивнойформы сказуемого.3. В староэламском сочинение большей частью бессоюзное; в средне- и новоэламскомобычны союзы a-ak, kutta и многие другие.
Примечания
1. Перенос местоименных показателей на предикатв ряде дравидских языков (гонди, курух) представляет собой аналогию явлениюперенесения классных показателей в эламском. Ср. также факультативные формы_множественногочисла адъективизированной формы родительного падежа (брахуи): bava-na'отца', bava-na-k и bava-na-f-k 'отцовы', где -f, - можетбыть, реликт перенесенного классного показателя множественного числа (элам.-р).
2. В настоящем очерке еще не учтены новыенаходки эламских текстов за пределами Суз.
3. На самом деле их могло быть и много больше.Долгота (удвоение) согласных в эламском, видимо, является частью лишь графическим,частью комбинаторным явлением.
4. Возможно, что знаками для t передаютсядве разные фонемы: переднеязычная н латеральная (глухой l. или ретрофлексныйl_).
5. Транслитерация условная; аффриката неясногокачества.
6. Подробнее см. [10].
7. Например, -k в выражении rutuhani-k u-r-е 'жена любимая моя' можно объяснить тем, что жена принадлежитговорящему.
8. По Э. Рейнер, форма на -t - форма"аллокутива", соотносящая имя со 2-м лицом.
9. Или является союзом?
10. Некоторые исследователи полагают, чтов новоэламском окончания -i, -а существуют только графически (или совпалив /-а/, но ср. эту точку зрения с мнением Грильо).
11. При глагольных формах послелоги применяютсядля выражения синтаксического подчинения.
12. Как в староэламском, так и в новоэламскомформы словоизменения непереходного глагола состояния применимы и к именномусказуемому. Различие заключается только в том, что в первом случае основаможет служить и для глагола действия.
13. Обозначение его как "активного" былобы неправильным, так как оно не противостоит пассиву.
14. Гласные окончания, возможно, обусловленытолько законами графики.
15. Не все позиции бывают заняты; нумерацияпозиций передает только относительный порядок размещения формантов.
16. Ср. § 6, п. 2, 1), пример (2). Как указывалосьвыше, чистая основа с этими же показателями также может выступать в роли стативногосказуемого.
17. Эта основа, конечно, отличалась от местоимения1-го лица (h)u. Может быть, следует постулировать исходную форму *о-(*ho-)?
Литература
1. Вайман А. А. О связях протоэламской письменностис протошумерской. - ВДИ. 1972, № 3.2. Hinz W. Zur Entzifferung der elamischen Strichschrift. - "IranicaAntiqua". 2. Leiden, 1962.3. Дьяконов И. М. Языки древней Передней Азии. М., 1967.4. Reiner E. The Elamite Language. - HOr. 1 Abt., Bd. 2, 1-2. Abschn.,Lief. 2.5. Paper H. H. The Phonology and Morphology of Royal Achaemenid Elamite.Ann Arbor, 1955.6. Hallock R. T. The Finite Verb in Achaemenid Elamite. - JNES, 1959,18, I.7. Hallock R. T. Persepolis Fortification Tablets. Chicago, 1969 [c.1-86: грамматический очерк].8. Hallock R. T. The Pronominal Suffixes in Achaemenid Elamite. - JNES,21.9. Hallock R. T. The Verbal Noun in Achaemenid Elamite. - "IranicaAntiqua". 2. Leiden, 1962.10. Grillot F. La postposition genitive -na en Elamite. - "Cahiersde la Delegation archeologique francaise en Iran", 1973, 3 (с почти полнойбиблиографией по эламскому языку).11. Grillot F. A propos de la notion de subordination dans la syntaxeelamite. - JA. 258 (1970).12. Friedrich J. Altpersisches und Elamisches. - "Orientalia".18, 1949, 1.13. Friedrich J. Die Partikeln der zitierten Rede im Achaemenidisch-Elamischen.- "Orientalia". 1943, 12.14. Labat R. Note sur la cojugaison elamite. - JCS. 1947.15. Labat R. Structure de la langue elamite. - Conferences de l'Institutde linguistique de l'Universite de Paris. 9. Paris, 1950-1951.